Честь Воина [CИ] - Вита Алая

стороны.

Небольшой компенсацией служило лишь то, что её развратницы пробудили в нём Зверя, а то ведь даже животные инстинкты у мальчишки были почти полностью подавлены структурами более высокого порядка, что, само по себе, уже свидетельствовало о приближении к порогу перехода в мир поближе к божественному.

И опять намечалась «нечаянная» встреча Стража с душой поддержки, потому что кое-кто из её подопечных недоглядел. Но это ещё можно обратить в очередную попытку подточить внутренний стержень парня. Последнюю. Не то, чего доброго, выкует из него опасного героя вместо покорного орудия.

Девчонка же, когда вскрыла схрон боли, должна была если не сойти с ума, то окончательно ожесточиться. Обладала же некогда эта душа вкусом к насилию! Который до сих пор сказывался её тягой к боевым искусствам. Однако Стражница лишь обросла бронёй потолще. Даже вспомнила своё прошлое. И не треснула пополам от непримиримых противоречий, а наоборот, как-то собралась и начала ускользать из-под влияния её аватары. Похоже, даже задумала нечто своё. Не понять теперь, что именно. Напрасная вышла трата довольно редкого ресурса.

Правда, у девушки в руках оказался помеченный магией Девлона клинок, каждый из которых обошёлся Маре в оргию, переходящую в массовое убийство, что не так-то просто устроить… Но опять их воздействие уравновешивала душа поддержки. Похоже, и тут следует в последний раз попытаться выбить у Стражницы почву из-под ног. Не упадёт — так хоть зашатается.

В общем, Мара не собиралась сдаваться. Если и теперь ничего не выйдет, придётся довольствоваться методикой «капля камень точит». И как знать, быть может, всё это окажется не впустую. Боль и страх — великие силы. Не одну высокоразвитую душу они отбрасывали назад, заставив дрогнуть в решающий момент и выбрать более лёгкий путь. Тем более что понимания своего предназначения, благодаря её усилиям, на этот раз у Стражей всё-таки не было. Главное, чтобы они подольше не встретились со старым хрычом. Но этого ей как раз есть, чем занять.

Глава 16

Клед: Западная граница

Клед коротал ночь на часах. Мелкая морось сыпалась с тёмного неба, больше досаждая, чем смачивая. Зима здесь была намного теплее, чем в Мохавене. В это время повсюду уже лежал бы снег. Говорили, что горы защищают долину от холодных северных ветров. Хотя горы-то были на западе. Высокие, практически непроходимые — надёжная граница. Но вовсе не соседи угрожали Свободным Княжествам. А бесы его знают, кто.

Когда Когти прибыли сюда для боевого крещения, было ещё лето. В полях цвели знакомые и не очень травы. Кинжал по имени Трейн, которому поручили их расчёт из двенадцати человек, сказал:

— Запомните, всё, что движется — опасно. Даже если вы это не видите. Первое правило: уловил шевеление — замри. Иначе долго вам не протянуть. Второе правило: никогда и никому не рассказывать то, что вы здесь увидите. Ни к чему пугать почтенных жителей Свободных Княжеств. Наша задача — остановить это, пока оно не просочилось к ним. Ну и третье правило: вы должны убить хотя бы одного врага за время службы здесь, иначе никакого посвящения не выйдет. Но это не значит, что надо кидаться на всё непонятное. Исключение — если вам угрожают напрямую. Иначе наблюдаем и докладываем. Атакуем только по моему приказу или вышестоящего начальства. Все распоряжения, даже странные, выполнять немедленно и беспрекословно, если жизнь дорога.

Каждому Когтю выдали короткий меч, круглый щит, кинжал, копьё и топор. Для защиты — лёгкий шлем с козырьком, наручи и поножи. В непробивайках летом было слишком жарко, поэтому шли поначалу в вырвицах, благо враги пока встречались несерьёзные.

Служили Когти пехотой и выполняли всю бытовую работу под руководством Солдат Смерти, многие из которых оказались лучниками. Воины и все, кто старше по званию, составляли конницу.

Кордоны из гвардейцев Совета и дружины местных князей остались позади. Они охраняли край относительно безопасных для обитания мест, наверное, чаще останавливая неосторожных путников со своей стороны, чем случайные остатки того, что охотно оставляли Ордену Бешеных, как называли его между собой. Судя по ухмылочкам товарищей, такое прозвище почти всем льстило. Тем более от неплохо вооружённых трусов, отсиживавшихся за их спинами.

Первого врага Клед убил через две недели после прибытия. Их повели в атаку на кучку шалашей в распадке между холмами. Существа оттуда повыскакивали диковинные: что-то среднее между человеком и собакой. Сражались они, как звери, часто припадая на передние конечности и орудуя когтями. И в то же время перегавкивались так, что угадывалось наличие смысла.

Когда на Кледа выскочил один такой из травы, парень перепугался. Но тело без заминки выполнило отработанные годами движения: одна рука прикрыла корпус, встретив бросок щитом, и оттолкнула противника, а другая, выскользнув из-за щита вослед, вспорола ему живот мечом.

Клед застыл, ошеломленно таращась на корчившееся в конвульсиях создание размером с человека. Со спины оно было покрыто мехом, а живот — лишь небольшой шёрсткой, сквозь которую виднелось шесть сосков. Лапы, схватившиеся за рану, были похожи на руки — четыре длинных пальца и один короткий с острыми когтями на концах, только кожа очень грубая. А вот ноги смахивали скорее на волчьи лапы, только длинные. На голове грива, а морда вокруг глаз голая, и гримаса боли на ней почти человеческая. Зверолюд сверкнул ненавистью во взгляде на убийцу, и сомнений не осталось — он был разумным. Но глаза почти сразу остекленели, и существо испустило дух. А из кустов на товарищей бросилось ещё трое таких же, и парень поспешил на помощь. Некогда в бою дивиться.

Хотя ещё раз «половить колтунков» пришлось. К счастью, когда роль Когтей, как внешнего окружения, была уже выполнена, и им оставалось лишь наблюдать со своей позиции за расправой внизу. Время стрелков тоже прошло. Воины косили зверолюдей в ближнем бою. Те были свирепы, яростно бросались на врагов даже детёныши. Но шансов у них не было. Оставшихся потихоньку сгоняли в центр деревни, поджигая шалаши. И там их ждал Трейн, чтобы добить.

Тогда Клед впервые увидел, как Кинжал орудует обоими скимитарами в деле, и на какое-то время застыл с открытым ртом, пытаясь уследить за полётом двух клинков, которые ни на секунду не замирали, выписывая, казалось бы, независимые траектории по обе стороны от него, но никогда не перекрещиваясь. При этом сам Трейн ни мига не оставался на месте, постоянно смещаясь и тут же взрезая пространство за собой и перед собой вместе со зверьми, которые не поспевали за его скоростью. Это было